А. Куланов, Н. Окино

Обнаженная Япония: Эротические традиции Страны солнечного корня. –

М., АСТ: Астрель, 2008.

 

Оказывается у японского мужчины, как у султана, должно быть три женщины: первая – жена, чтобы вела хозяйство, вторая – проститутка, чтобы спать с ней, третья – гейша, чтобы разговаривать с ней. (Стр. 14).

 

Многие исследователи сравнивают отношение японцев к сексу с отношением к выполнению физиологических функций организма, да и авторам этой книги опрошенные молодые японцы чаще всего заявляли, что "секс – это что-то вроде чистки зубов, только значительно реже" <...>

Именно поэтому естественно, что и для бесчисленных поколений японцев провознлашение дозволенности только супружеской любви, да к тому же только для продолжения рода, или иные ограничения "греха" казались варварскими, идущими против воли богов – ведь те занимались любовью весьма плодотворно и почти без ограничений. Хотя кое-какие тонкости в этом деле существовали и в те легендарные времена. (Стр. 22-23).

 

Тут спросил [Идзанаги] богиню Идзанами-но микото, свою младшую сестру: "Как устроено твое тело?"; и когда так спросил, – "Мое тело росло-росло, а есть одно место, что так и не выросло", – ответила. Тут бог Идзанаги-но микото произнес: "Мое тело росло-росло, а есть одно место, что слишком выросло. Потому, думаю я, то место, что у меня на теле слишком выросло, вставить в то место, что у тебя на теле не выросло, и родить страну. Ну как, родим?" Когда так произнес, богиня Идзанами-но микото: "Это [будет] хорошо!" - ответила. (Стр. 24).

 

В то время, когда Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками, находясь в священном ткацком покое, ткала одежду, что положена богам, [бог Суса-но-о] крышу тех ткацких покоев проломил и небесного пегого жеребчика, с хвоста ободрав, внутрь бросил. Тут небесные ткачихи, увидев это, испугались, укололи себя челноками в тайные места и умерли.<...>

Перед этим небесные ткачихи, доказывая чистоту помыслов, лишают себя жизни, проткнув ткацкими челноками "тайные места", скорее всего, по мнению японских комментаторов, матку. (Стр. 29, 30).

 

Другие боги предпринимали самые разные усилия для того, чтобы снова выманить ее на свет, и здесь как раз и случилось то, что японские актеры называют "моментом возникновения японского театра", гейши – первым эротическим выступлением, современные исследователи – несомненным примером первого в мировой истории, поистине божественного стриптиза.

"Амэ-но-удзумэ-но микото – Небесная Богиня Отважная, рукава подвязав лозой, с небесной горы Кагуяма, из небесной лозы Сасаки сетку кадзура сделав, листья Саса с небесной горы Кагуяма пучками связав, пустой котел у двери Небесного Скалистого Грота опрокинув, ногами [по нему] с грохотом колотя, в священную одержимость пришла и, груди вывалив, шнурки юбки до тайного места распустила". (Стр. 31-32).

 

Вариант этого шоу попал в известный фильм "Шокирующая Азия", а вот как его описал крупнейший исследователь Японии Ян Бурума: "Девушки подползают к самому краю сцены и, откинувшись назад, медленно раздвигают ноги перед возбужденными лицами зрителей. Публика, словно под гипнозом, наклоняется вперед, чтобы лучше рассмотреть этот магический орган во всем его мистическом великолепии. Женщины медленно ползают по сцене, стараясь подобраться к зрителям как можно ближе. Они раздают мужчинам увеличительные стекла и маленькие фонарики, которые передают из рук в руки. Все внимание сосредоточено в одной точке женского тела; на сцене настоящие богини, заворожившие публику". (Стр. 33).

 

Однако вернемся к празднику. Легенда гласит: много-много веков назад, в ту самую пору, о которой мы только что рассказывали, то есть когда еще духи жили вместе с людьми, с одной из синтоистских богинь случился жуткий конфуз – у нее выросли зубы в самом неподходящем для этого месте. <...>

Он /кузнец/ выковал огромный железный пенис – чудный фаллоимитатор, которым и обломал пациентке все ее лишние зубы, выросшие так некстати в "тайном месте". (Стр. 35, 36).

 

Обычный харигата использовался японками по прямому назначению, для мастурбации в отсутствие мужа или при его холодности к жене (видимо, эта проблема уже тогда была актуальна в Японии). Часто на харигата даже писалось имя мужа – таким образом обозначалась духовная связь с ним, а мастурбация при помощи харигата возводилась в ранг супружеского полового акта. (Стр. 43).

 

Гомосексуализм уже тогда был в Японии распространенным явлением, и это хотя и не поощрялось, но и не осуждалось открыто. Японцы (и японки) понимали, что этот путь не самый удачный, а потому давали советы практического свойства (в тех же "Записках у изголовья") по удержанию мужчин, выказывающих слабость к мужеложству: "Молодая жена должна время от времени предлагать ему свой зад для подобного рода сношения. При этом она должна уделять особое внимание чистоте и тщательно смазываать себя кремами". (Стр. 55).

 

Для тех, кто был абсолютно мужественен, хорошая жена, наоборот, должна была находить парочку ободряющих слов, адресуемых не только поэтическим талантам мужа, но и его физическим достоинствам: "Какой-же ты мужественный! Какое счасте быть женой такого мужчины!" И еще конкретнее: "...какой он у тебя большой, мой милый! Он гораздо больше, чем у моего отца: я помню, видела его, когда он ходил купаться...". (Стр. 55).

 

"Отшельник Кумэ, узрев белизну ног стирающей женщины, лишился, как рассказывают, магической силы. Действительно, когда руки, ноги и нагое тело первозданно красивы своей полнотой, когда нет на них поддельных красок, может, пожалуй, случиться и так." (Стр. 56).

 

...Главный герой /средневековой "Повести о советнике Хамамацу"/ влюбляется в свою... бабку. Правда, не родную, а мать своего умершего отца, реинкарнировавшегося в Китае в другой семье. Тем не менее у них рождается ребенок – одновременно и сын, и отец героя. (Стр. 57).

 

Один из шедевров позднехэйанской прозы – роман "Торикаэбая моногатари", название которого можно очень условно перевести, как "Повесть о превращениях", или просто "Путаница". В нем рассказывается о том, как в семье одного аристократа росло двое детей, причем мальчик был явно с наклонностями девочки, а девочка, соответственно, мальчика. Родители мечтали поменять их местами, но XII век не XXI, операций по смене пола тогда, естественно, еще никто не делал, и родители как могли помогали скрывать противоестественные влечения детей, одевая мальчика "под девочку", а девочку "под мальчика". Желание скрыть от посторонних глаз неестественное поведение завело в тупик: то, что сначала казалось забавной игрой, стало привычкой, а затем и естественным для героев стилем жизни (фрагмент подобной истории, хотя и возникшей по совершенно иным причинам, мы видим в блокбастере Китано Такэси "Дзатоити"). Не в силах бороться с жизненными обстоятельствами, девушка в мужском обличии поступает на государственную службу и даже делает успешную карьеру, женится (!), после чего происходит естественный срыв: вместе со своей женой героиня беременеет от одного и того же мужчины. (Стр. 57-58).

 

...Появились первые публичные дома, а затем и "публичный город" Есивара. (Стр. 67).

 

Жизнь японки была строго расписана и регламентировалась далеко не только теми сферами жизни, где ее могли видеть мужчины. Одно из таких наставлений настоятельно рекомендовало достойным дамам даже во сне выглядеть прилично: спать на спине с вытянутыми вдоль тела руками и выпрямленными ногами – то есть по стойке (или по лежке?) "смирно". Для облегчения привыкания к такой позиции "новобранкам" рекомендовалось связывать ноги куском полотна. (Стр. 67-68).

 

А называют этих женщин из придорожных таверн "приходилками" по следующей причине: когда путник останавливается в таком доме и уже не в силах сдерживать тоску, он говорит: "Приходи сегодня вечером, составишь мне компанию!" – и они тайком приходят к нему в постель. Вот поэтому-то таких девушек и называют "приходилками"! (Стр. 89).

 

Хотя законом запрещено похищение детей, все же даже в этом городе некоторые грязные и беспринципные мерзавцы похищают девочек и сманивают девушек из родительских домов под предлогом оказания помощи. (Стр. 96).

 

В кельях своих устраивают тайники, где прячут женщин. Потайной ход ведет в погреб, а там узкое окошечко для света, сверху настлан плотный слой земли, стены толщиной в один сяку и более, чтобы ни один звук не проникал наружу. Днем бонзы скрывают своих наложниц в тайниках, а ночью ведут в свои спальни. Понятно, как тягостно такое заточение для женщины. И еще вдвойне более тягостно оттого, что она соглашается на него не ради любви, а только ради денег. (Стр. 100).

 

Выбрать же место по вкусу было не так сложно: по странной, но многозначительной традиции передняя стена домов свиданий представляла собой открытую решетку, через которую хорошо было видно женщин – эта архитектурная схема сохранилась в Японии и сейчас, только решетку теперь заменяет полностью стеклянная стена со стеклянной же раздвижной дверью. (Стр. 102-103).

 

Существовала даже кредитная система: хорошо известный, много тратящий гость мог приходить в долг на протяжении нескольких месяцев. (Стр. 110).

 

Пожилого гостя, явившегося с тщательно собранной на эту ночь потенцией, следует гладить, целовать, но не доводить слишком быстро до полного излияния, если только он не желает этого. <...> Умная девушка вместо этого станет воздвигать его ствол, покуда тот не наполнится, не станет твердым и плотным. Затем она спрашивает – каким способом гость желает достичь "лопания фрукта". (Стр. 125).

 

Юноша-вакасю вел себя в предлагаемых обстоятельствах как самурай, овладевший добычей, хрипя, покусывая ее, действуя нарочито грубо – ломая наигранное сопротивление. Японская женщина давала мужчине полное ощущение победы над ней, иллюзию неограниченной власти, ощущение мужественности. (Стр. 127).

 

И сегодня в этой стране можно встретить общественные туалеты смешанного типа, где мужчины и женщины отправляют свои надобности вместе. (Стр. 128).

 

Город Фукаока гордится собою – тем, что в нем появилась первая проститутка, она была самурайкой, могила ее чтится, и на могиле ее каждый год бывают торжества. Спрашивают девочку: – "Кем ты хочешь быть?" – и девочка отвечает: – "Женщиной из Йосивары!". – Если бы я узнал, что я существую за счет сестры-проститутки, – если бы я не застрелился, то наверняка много бы мучился этим; – если бы я был японцем, я мог бы быть этим горд. Часть женщин в Йосивару идет по призванию, по склонности, других туда продают отцы и мужья: – потом, выйдя из Йосивары, эти женщины или выходят замуж, или возвращаются к своим мужьям. Это никак не позор – быть женщиной из Йосивары. Проституция очень часто бывает товаром, которым торгуют для поправления бюджета.

Нация позаботилась, чтобы дело проституции было в хорошем состоянии, частной проституции нет, проституция огосударствлена, в коридорах висят, в абсолютном порядке, кружки с марганцовокислым калием, – на выставках выставлены катетеры, половые органы из папье-маше, проверенные медицинским надзором и полицией, – частнопрактикующим проституткам лицензий на проституцию не выдается, проститутки собраны в Йосиваре...". (Стр. 145-146).

 

Как и во всем мире, в Японии биография средневековой проститутки была ограничена двадцатью пятью – двадцатью восемью годами. Даже дорогие и изнеженные ойран редко доживали до старости, которая наступала у них очень быстро – физиологические излишества, ночной график работы, нервные стрессы, связанные с необходимостью удовлетворять клиентов, порой весьма далеких от идеала книжных героинь, прочие "производственные неурядицы" и, конечно, венерические заболевания не шли на пользу женскому организму. (Стр. 146).

 

Большинство этих женщин (жоро) не считают постыдным свое ремесло. Отец не считает предосудительным отдать свою дочь с двенадцати лет в дом разврата и готовить из нее жоро или гейшу. Контракты заключаются на три, пять, семь лет, и плата отцу бывает от 200 до 2000 иен или рублей, с обещанием содержать девицу и дать ей артистическое образование. (Стр. 151).

 

...К началу нового, ХХ века, западная мораль победила: в японской столице в 1900 году на Токийской Осенней художественной выставке полиция закрыла тканью изображения совокупляющихся фигур – инцидент, получивший название "Дела с набедренными повязками". Нудизм во всех видах стал запрещенным. (Стр. 182-183).

 

Они /гейши/ дали возможность японским мужчинам более утилитарно подходить к реализации своих желаний, став персональными психологами – клапанами вечно озадаченного на службе и подавленного дома мужчины. <...>

Японская женщина для японского мужчины существует в трех основных ипостасях: жена, которой он отдает свой кошелек и которая рожает, воспитывает детей и ведет хозяйство. Проститутка – когда-то юдзе и ойран, а сейчас чаще всего филиппинская или китайская "массажистка". И, наконец, женщина, с которой мужчина может раскрыть все свои тайны и с которой может поделиться самыми сокровенными эротическими фантазиями, облеченными, в зависимости от ранга собеседницы, в изысканную или самую грубую форму. Последняя категория является еще и своеобразным "способом вложения капитала". <...>

Женщина как престижный психоаналитик - уникальный эффект японской эротической традиции. (Стр. 190-191).

 

Быть гейшей – честь, и для того, чтобы быть гейшей, надо учиться с малых лет. Гейша должна иметь не ниже среднего общее образование. (Стр. 192).

 

Великие, знаменитейшие гейши влияют на государственную политику. На интимные банкеты государственных деятелей приглашается не жена, а любимая гейша того, в честь которого дается банкет. (Стр. 192).

 

Гейша – точный перевод: посвященная искусству. (Стр. 192).

 

Многие гейши выходят в замужество; например, государственный деятель эпохи Мэйдзи, принц Ито был женат на гейше. Иные, кроме патента на гейшество, берут патент на ойран – тогда до конца дней они остаются в почетной свободной любви, это единственные свободные женщины. И в этой свободной любви остаются, главным образом, талантливые гейши, как и у нас – талантливые актрисы. (Стр. 192-193).

 

Нечего и говорить, что почти все гейши прекрасно осведомлены в том, что именуется мужской психологией, поэтому они чрезвычайно искусны в ублажении мужчин с различными характерами, мыслями и темпераментами, вне зависимости от их возраста и социального положения. Вполне можно сказать, что зрелая гейша могла бы работать квалифицированным преподавателем социологии – разумеется для мужской аудитории. (Стр. 196).

 

Еще один секрет выживания – искусство. Привычное нашему уху слово "гейша" - искаженный вариант от "гэйся", то есть "человек искусства", "мастерица", "артистка" – указывает на основную характеристику гейш: это женщины, в совершенстве умеющие развлекать публику с помощью тех приемов, которые были в ходу в XVIII-XIX столетиях: танцем, пением, шутками, в том числе с выраженным эротическим подтекстом. (Стр. 198).

 

Японский язык сохранил множество поговорок, связанных с сексуальным восприятием гейш японскими мужчинами. Одна из самых распрстраненных переводится на русский язык примерно так: "Пусть сначала раздвинет ноги, а потом послушаем, как она поет". (Стр. 198).

 

То, что сексуальное положение гейш всегда было несколько туманным, иллюстрирует тот факт, что еще в 1779 году специальным распоряжением тем гейшам, которые работали в "веселых кварталах", было запрещено спать с клиентами проституток, а для контроля за деятельностью гейш было учреждено специальное управление – кэнбан. Значит, все-таки спали? Да, спали – в этом нет никаких сомнений, многочисленные литературные памятники той эпохи подтверждают это со всей ясностью. (Стр. 199).

 

Считается, что окончательную точку в этом вопросе поставило японское правительство в 1957 году, запретив проституцию. К гейшам этот указ никакого отношения не имел, что вроде бы еще раз подтвердило их особый, не совместимый с с продажной любовью статус. (Стр. 199).

 

Гейша Г: Бедные девчушки, у некоторых даже еще пушка там не было.

Клиент: Ну и что же они делали?

Гейша Г: Перед началом банкета брали кисть и тушь и рисовали себе растительность под животом". (Стр. 213).

 

Речь идет о церемонии лишения гейш, а вернее майко, девственности – традиции мидзу-агэ. Вот как в изложении Артура Голдена узнала об этом молодая гейша Саюри:

"– Что называется мидзу-агэ?

– Когда женскую пещеру впервые посещает угорь. Вот что мы называем мидзу-агэ. (Стр. 213).

 

"В старые добрые времена перед мидзу-агэ  онэ-сан рассказывали юным майко историю о бездомном угре. У мужчин, говорили они, между ног есть "бездомный угорь", который всю жизнь пытается найти себе дом. А у женщин внутри есть маленькие пещеры, где так любит жить угорь-странник. Попав в пещерку, он недолго осваивает территорию, а потом метит ее своим плевком. Всю свою жизнь угорь ищет дом для постоянного проживания, но особенно он любит пещеры, в которых до него никто не бывал. (Стр. 221).

 

Интересно, что один из наиболее шокирующих иностранцев вариантов сексуального поведения японцев – школьная проституция "эндзе косай" – также во многом основана на эффекте клапана, присущего японским вариантам вуайеризма и фетишизма. Смысл эндзе косай следует из самого названия - "свидания для помощи". В помощи "нуждаются" тинейджерки в возрасте от 14 до 18 лет, а оказывают ее, естественно, мужчины от 40 до 60 лет - самая активная в смысле поиска сексуальных приключений часть японского общества. <....>

С формальной точки зрения большинство из них отговариваются тем, что это "встречи по любви" с бойфрендами, а то, что те в разы превосходят своих любовниц по возрасту, – так ведь любовь зла... По этой причине расследования по фактам проституции эндзе косай проводятся крайне редко – несколько тысяч в год. Какая это часть от общей массы, легко может понять каждый, кто знает о традиционных местах встреч девушек со своими взрослыми "бойфрендами" в районах Сибуя и Харадзюку и может своими глазами наблюдать "парады" эндзе косай.

Однако материальная подоплека таких свиданий всем хорошо известна. При том, что подавляющее большинство девушек принадлежит к "среднему классу" и их никак не назовешь "обездоленными жертвами гнусного обмана, вынужденными торговать собой ради лекарств для больной мамы", девушки торгуют собой именно ради денег или дорогих подарков: сумочек (лучше всего от Луи Вюттона), косметики (хорошо идет "Палома Пикассо"), одежды ("Гуччи" и любые французские марки в Японии в большой цене). (Стр. 235-236).

 

Эти клубы ("кафе для пар" – "каппуру-кисса") соблюдают элементарные нормы конспирации и открыты только для постоянных клиентов. Впрочем, стать таковым просто, если знаешь, где расположен клуб, – достаточно прийти туда и заплатить членский взнос (от 7 до 10 тысяч йен). Обычно столько же стоит вечер в этом клубе для пары, да и почти любой вечер в другом секс-клубе или же час встречи с проституткой в каком-нибудь среднем "массажном салоне". <...>

Если в Европе и Америке распространен "квартирный свинг", когда пары приезжают друг к другу в гости, то в Японии, где в принципе не принято ходить в гости, "квартирный свинг" все же существует. Отличие в том, что используется квартира не реальной пары – участника событий, а арендованная, что обычно более удобно: больше удобств и есть душ. <...>

Говорят, что подобных клубов в Токио около пятнадцати, в каждый приходит от 2-3 до 10-12 пар за вечер. Многие из таких пар смешанные, чаще всего американо-японские, знакомящиеся друг с другом по объявлениям в англоязычном еженедельнике "Tokyo Classified" или через один-два сайта в японском Интернете. (Стр. 252, 253).

 

Японский взгляд на соблюдение правовых норм позволил сохранить сюнга, совместное купание в банях и проституцию даже после многократного их запрещения как своими, так и оккупационными властями. (Стр. 280).

 

Полновластные хозяйки дома, японки рано утром отправляют своих мужей на работу, отсчитав им деньги на вечернюю выпивку, детей - в школу, а сами в переполненных электричках торопятся на свою работу. В страшной давке их щупают, залезают туда, куда вход воспрещен, и вообще всячески досаждают. Японкам это не нравится, и вагоны "только для женщин" – один из выходов из этой ситуации. (Стр. 281).

 

Недавно  Министерство здравоохранения вновь провело опрос среди 1,4 тысячи человек, результаты которого оказались еще более удручающими: 39,7% всех пар в Японии в возрасте от 16 до 49 лет не занимались сексом более месяца. (Стр. 297).

 

Сираи Масафуми, профессор медицины из университета Тохо, наблюдал пациентов одной из токийских клиник, которые страдали эрекционной дисфункцией, в течение 10 лет. "У людей среднего и старшего возраста это заболевание развивается в результате злоупотребления препаратом "Виагра". (Стр. 298).

 

Согласно полицейскому обзору зарегистрированного секс-бизнеса в Японии, все крупные фирмы секс-услуг отдают предпочтение этому новому направлению – юноши и девушки по вызову. Количество таких фирм за два года выросло с 3775 до 10544. Подавляющее большинство из них – заведения, предоставляющие девушек по вызову, известные в Японии как "мода-здоровье". В своих объявлениях они предлагают услуги массажа и косметики для мужчин, не нарушая, таким образом, японского закона о борьбе с проституцией. (Стр. 303).

 

Одна наша коллега из Колумбии проводила в Японии сравнительный анализ японской и американской порнографии. Ее вывод, переложенный с научного языка на человеческий, звучал примерно так:

"Американская порнография – это когда крупная блондинка с большой грудью скачет на мужчине сверху и кричит: "Йес! Йес!". А японская порнография – это когда маленькая брюнетка лежит снизу и кричит: "Итай! Итай!" ("Больно! Больно!"). И вот это уже не фантазии. (Стр. 313).