Л. Нидерле,

"Славянские древности", пер. с чешск. Т. Ковалевой, М. Хазанова. ­–

М., Алетейа, 2000.

 

Обычай убивать детей на первый взгляд поражает, поскольку во всех других отношениях семейная жизнь древних славян отличалась своим весьма спокойным и мирным характером. Этот обычай с полной достоверностью засвидетельствован у балтийских славян, поморян и лютичей, где матери душили новорожденных детей женского пола, если их было много в семье, чтобы можно было лучше заботиться об остальных. (Стр.201).

 

При каких обстоятельствах и по каким причинам делались у славян аборты, неизвестно, но они имели место, и именно их имеют в виду гомилий (проповедь) Опатовицкого и запрещение Бржетислава 1039 года в Чехии, а в России – "ответы  Нифонта" (XII век). В России женщины ходили к колдуньям, и те давали им какие-то травы, способствовавшие изгнанию плода. (Стр.202).

 

Ребенок межского пола изымался из попечения матери и отдавался на попечение отца, и дальнейшее воспитание ребенка заключалась в подготовке к тем занятиям, которые являлись прерогативой мужчин. Сам обряд заключался в том, что отец , родственник или почетный гость на семейном празднике, сопровождавшемся пиром, остригал у мальчика несколько прядей. Обозначался этот церемониал термином "постриг" (пострижение). <...>

Именно поэтому в древней Руси княжеского сына впервые сажали на коня после постригов; на Дону и до сих пор , после того как постригут казацкого сына, его сажают на коня, дают ему в руки саблю и поздравляют, как казака.

О девичьих постригах у древних славян свидетельств нет, но обычай обрезать волосы у девушек существует еще и теперь на Балканах, у сербов и болгар, а также на Украине. (Стр. 202, 203).

 

Судя по всему, в древнейшие времена у славян до известной степени существовал промискуитет, на что, видимо, указывают остатки гетеризма во время древних, унаследованных с языческих времен празднеств при свадьбах, а также аналогичные и схожие явления у соседних латышей, агафирсов и скифов. Однако позднее, в конце языческого периода, половая жизнь уже повсеместно регулировалась нормальным браком мужчины с одной или несколькими женщинами. (Стр. 204).

 

Основу брака составляло похищение девушки из другого рода или племени или ее выкуп. Дети являлись собственностью отца, и девушка могла перейти в собственность другого мужчины только после насильственного похищения или после мирной купли, посредством которой отец уступал свои права другому мужчине. <...> В более поздний исторический период право отдельных славянских народов полно наказаний за похищение девушек, называвшееся по-русски также умыкание, умычка, увод, увоз... (Стр. 204).

 

Жених и невеста обменивались подарками, среди которых особенно важным было (и до сих пор является) яблоко. (Стр.205).

 

Невеста развязывала мужу обувь в знак того, что она ему полностью подчиняется  (видимо, поэтому и остригались волосы), и жених даже наносил ей символические удары, после чего женщины и дружки одевали новобрачных в новые рубахи и торжественно укладывали их на ложе. (Стр.205).

 

На свадьбах изготовляют фигуры, символизирующие человеческий фаллос, и творят с ними различные непристойности. (Стр.206).

 

Обычными формами брака у славян была моногамия и полигамия. Местами, как, например, у русских вятичей, радимичей и северян, полигамия, согласно летописному свидетельству, была обычным явлением; в других же местах нескольких жен брали себе лишь зажиточные хозяева, имевшие большое хозяйство, и, разумеется, князья, содержавшие целые гаремы жен, а кроме них еще и наложниц. Об этом свидетельствует большое количество известий, относящихся к языческому периоду; первое время после введения христианства священники и епископы ревностно боролись с полигамией, которая удерживалась довольно долго, и церкви не скоро удалось ее искоренить. (Стр. 206-207).

 

О гаремах славянских князей рассказывает Ибрагим ибн Якуб, отмечающий при этом, что они держат взаперти по 20 и более жен. Летопись упоминает гаремы князя Владимира в Вышгороде, Белгороде и Берестове с пятью женами и 800 наложницами; Иби Фадлан рассказывает о другом русском князе, имевшем 40 жен; в Чехии много жен имел князь Славник; в Польше Мешко до принятия им христианства имел семь жен, а поморанский князь во время посещения его епископом Оттоном Бамберским имел несколько жен и 24 наложницы. В славянских языках для их обозначения имелся ряд терминов, из которых более всего известен термин наложница. (Стр. 207).

 

Однако супружество между близкими родственниками было довольно распространено, причем русское снохачество, когда отец, преждевременно женив малолетнего сына, вступает затем в супружеские отношения со снохой, как это показывает статья XVII того же устава, ведет свое начало с древнейших времен. (Стр.207).

 

Девушки, а очевидно, и молодые женщины, как это показал в упомянутой выше статье А. Веселовский, отдавались мужчинам без колебаний. (Стр. 209).

 

Таким образом, половая жизнь молодежи была совершенно иной, чем жизнь замужних женщин, – она была более свободной, и девушка, выходя замуж, уже не была девственницей. Более того, по сообщению Масуди, славянская девушка в кого влюблялась, с тем и делила свою любовь, а если мужчина, женившись, устанавливал , что его жена девственница, то он просто выгонял ее, говоря: «Если бы ты что-либо стоила, тебя бы мужчины любили». Все это, как и славянские zalety (залеты), то есть период предсвадебного ухаживания за девушкой, причем период этот не бывает и никогда не был чисто платоническим, так и вечерницы украинской молодежи, заканчивающиеся общим ложем, очевидно, является отголоском древней вольности половых отношений. (Стр. 210).

 

Еще свободнее была половая жизнь мужчины. Его хотя и карали смертью за прелюбодеяние, но зато он мог не ограничивать себя половыми связями с незамужними женщинами. Это подтверждают уже описанные народные игрища, известия о наложницах богатых вельмож и рассказы о дружине русского князя, который не стеснялся вступать в половую связь со своими наложницами на глазах своей дружины. То же самое сообщает Иби Фадлан и о русских купцах, публично совершавших половые акты на волжских торжищах. (Стр. 210).

 

В этом отношении представляет интерес то, что общеславянский термин куръва – metetrix, обозначающий проститутку, продающую свое тело, по всей вероятности, перешел к славянам от германцев (horwa, древний верхненемецкий huora) еще до прихода славян на Балканы, где он был перенят от них греками, албанцами, римлянами, а позднее и венграми. (Стр.211).