В
выражении творческая
биография
существительным
(иначе
говоря,
существенным)
является
слово биография,
а
прилагательным
(иначе
говоря, тем,
которое прилагается)
слово творческая.
Поэтому я
всегда
считал, что
для полноценного
восприятия
поэзии,
желательно
иметь
представление
и о биографии
поэта.
Особенно это
важно для
поэтов с
такой нестандартной
биографией,
как,
например, у
Александра
Пушкина или у
Игоря
Павлова.
Ну,
что касается
Пушкина, то
иметь
представление
об его
биографии
нетрудно, так
как о его
жизни написаны
тысячи книг
с Павловым же
дело обстоит с
точностью до
наоборот.
Большевистский
соцреализм в
упор не видел
таких
неофициозных
поэтов, как
Павлов, они
просто как бы
и не
существовали.
Стихи таких,
как Павлов,
глобально не
допускались
в печать, а
потому
писались "в
стол" и были
лишь широко
известны в
узком кругу.
А если поэта
как бы не
существовало,
то тем более
не могло
существовать
и его биографии,
ведь
естественно,
что
биография непоэта,
заурядной
личности
никого не
могла
заинтересовать,
кроме разве
вездесущего
КГБ.
Но
вот рухнули
как
соцреализм,
так и КГБ; написанное
"в стол"
стало
выходить "из
стола" стал
выходить "из
стола" и
Павлов. Первой
была большая
подборка его
стихов в
сборнике
«Расслабленная
речь»
(Нью-Йорк, Lifebelt, 1998, стр. 73-89);
затем другие
подборки: в
выходящем в
Германии
журнале
"Крещатик", в
выходящей в
Соединенных
Штатах
газете
"Новое русское
слово", а
также в
одесском
вебсайте "Литературная
палуба".
Публикация в
вебсайте позволила
Павлову
принять
участие в
интернетовском
конкурсе
Сетевой Дюк,
где он и занял
первое место
по разделу
поэзии... В
возрасте под
семьдесят
поэт "в стол"
превратился,
наконец, в
поэта "из
стола".
Но
хоть
читатель,
слава Богу,
читает
теперь его
стихи, но
литературной
критикой и
литературоведением
эти стихи
еще, увы, не
успели
обрасти;
нигде не
опубликована
пока и
биография поэта.
Вот тут-то и
пришла мне
пора сказать,
что основная
цель данной
моей заметки
сформулировать
назревший
социальный
заказ: нужна
биография
Игоря
Павлова.
Я бы
ничего тут
такого не
"заказывал",
а с удовольствием
написал бы
эту
биографию
сам, тем
более, что
будучи его
другом в
течение 40 лет,
кое-что знаю
из его жизни.
Но, увы, мы
живем сейчас
по разные
стороны
Земного шара:
он в Одессе, а
я в Нью-Йорке;
и поскольку
он не имеет
компьютера (и
дело не
только в его
всегда
бедственном
материальном
положении, но
и в
особенностях
его сугубо
гуманитарной
личности), то
я не могу
расспросить
его и по интернету.
Поэтому я
обращаюсь к
тем пишущим
людям, кто
знает его с
мое, но, в отличие
от меня,
продолжает
жить с ним в одном
городе к
Сане
Вайнблату, к
Жене Голубовскому,
к Гене Группу
и др.
расспросите
его о жизни,
напишите и
опубликуйте:
читателю нужно
сохранить не
только его
стихи.
А вот
некоторые
мои
"наводки" к
его биографии:
...Кроме
русской
"крови", в нем
есть также,
если не
ошибаюсь,
польская и
немецкая.
...Во
время
румынско-немецкой
оккупации
учился в
одной из
одесских
гимназий;
после освобождения
от оккупации
продолжил
учебу в
советской
школе (где
подружился
со своим одноклассником
Григорьянцем
тем самым, который
стал потом
главным
редактором
областной
газеты
«Комсомольская
искра», а позже
переехал в
Москву в
качестве
одного из заместителей
главного
редактора
«Литературной
газеты»).
...Отец
его работал
какое-то
время
бухгалтером
в колхозе, и
семья жила
под Одессой,
на берегу то
ли
Куяльницкого,
то ли
Хаджибеевского
лимана, на
краю старого
парка с тех
пор у
будущего
поэта
сохранилась
ностальгия по
жизни на
природе.
...Проучился
несколько
месяцев в
институте,
кажется, в
институте
иностранных
языков; а
однажды
Павлов,
Вайнблат и я
поехали в
районо Коминтерновского
района
Одесской
области, и заврайоно
направил нас
учителями в
разные села:
Вайнблата и
меня
учителями
русского
языка,
Павлова
учителем
немецкого.
...Успешно
прошел пробу
на диктора
областного
радио, но
работать там
не захотел
(не понравилось
"кривляться
голосом") .
...Подрабатывал
в качестве
участника
миманса
(мимического
ансамбля)
кажется, в
Одесском
украинском
драматическом
театре.
...Окончил
курсы
художников-оформителей
и какое-то
время
работал в
оформительской
мастерской;
писал дома
оригинальные
полотна, а
чтобы
заработать
на жизнь,
участвовал в
оформительских
халтурах в
колхозах
области
нередко в
компании
художников,
ставших
потом
изветными, в
частности с
Хрущем.
...Много
читал как
художественную
литературу,
так и
публицистическую,
философскую;
мастер
устных
рассказов в
дружеском кругу;
писал стихи и
прозу "в
стол" в
конце концов
оставил
кисть и полностью
перешел на
перо (полувшутку-полувсерьез
объяснив мне
это тем, что
"перо, чернила
и бумага
стоят
намного
дешевле, чем
кисть, краски
и полотно").
...За
много лет
опубликовал
в местных
газетках
лишь
несколько
стихотворений
и в соавторстве
со мной
несколько
журналистских
статей.
...Умел
годами
увиливать от
службы в
советских
учреждениях
и скудно
питаться,
покупая лишь
хлеб,
полугнилую
картошку и т.
п.
...После
того, как
двое его
знакомых
погибли от
взрыва
разбираемого
ими снаряда
при попытке
изготовления
взрывного
устройства?
он был подвергнут
допросу и у
него были
кофискованы
рукописи, так
никогда и не
возвращенные.
...Знаток
неофициальных,
несоцреалистических
направлений
изобразительного
искусства
Одессы
второй
половины ХХ
века; в
Горбачевскую
перестройку
работал
некоторое
время экспертом
в
художественном
салоне Лагунина,
на первом
этаже
гостиницы
«Красная».
...Б'ольшую
часть жизни
прожил в
самом сердце
Одессы: на
Преображенской,
почти
напротив
главного
входа на
рынок
"Привоз", в
полутемной квартире
на первом
этаже
аварийного
дома, со
всеми
удобствами
во дворе,
превратив
эту квартиру,
своей
одухотворенностью
и
доброжелательностью,
в один из самых
популярных
полубогемных-полудиссидентских
салонов.
...Сформировался
в весьма
своеобразную
личность:
высокоинтеллектуального
бомжа, нищего
философа,
свободного
художника в
широком
смысле этого
слова,
ставшего для
многих
живописцев и
литераторов
примером
самоотверженного
игнорирования
советского официоза
и
бескомпромиссного
служения музам
(возможно,
успешная по
советским
понятиям
журналистская
карьера
школьного
друга
Григорьянца,
как раз и
стимулировала
Павлова к антикарьере).
Я
начал эту
заметку со
сравнения
Павлова с Пушкиным
таким же
сравнением и
окончу. Известно,
что великий
русский поэт
Пушкин, в
отличие от
людей своего
круга, никогда
не выезжал
заграницу; по
невыезности
одесский
поэт-диссидент
Павлов
превзошел
Пушкина: в
отличие от
людей своего
круга (нашего
круга!),
Павлов ни
разу в жизни
не бывал даже
в Киеве и
Москве
выезжал лишь
в Одесскую
область. Все
мы, одесситы,
патриоты
своего
действительно
уникального
города, но
такой
"укорененности",
"усидчивости"
в Одессе, как
у Павлова, не
было ни у
кого.
P. S.
Игорь, если я
в чем-то
допустил
неточности, извини.
Будущие
биографы
исправят.