УНИЧТОЖИТЬ ВЕСЬ ТИРАЖ!

(реплика)

 

Скульптор Михаил Шемякин и журналистка Белла Езерская – заметные фигуры в культуре русского зарубежья. Мне приходилось иногда встречать людей, которые отрицательно относятся к творчеству этого скульптора, а также и таких, которые отрицательно относятся к творчеству этой журналистки; тем не менее подавляющее большинство почитают их таланты, к данному большинству отношусь и я.

И вот гром среди ясного неба – статья Езерской о ее судебном конфликте с Шемякиным 20-летней давности[1]. Оказывается, Шемякин обвинил тогда Езерскую – а заодно и ее издателя Игоря Ефимова[2] – в том, что в ее книге[3] опубликована клевета на него, и требовал материальной компенсации... в 10 миллионов долларов (у нее же тогда не только 10 миллионов, но и 10 тысяч не нашлось бы!)

На поверку, как установил суд, никакой клеветы не было. А было, с одной стороны, не всегда, может быть, благоразумное правдоискательство журналистки, а с другой, – противоречивые высказывания скульптора о своем отце: то как о пьяном самодуре, то как о заслуженном советском офицере.

Материально более благополучный в эмиграции, скульптор вообразил, что нанятый им дорогой адвокат – гарантия выигрыша судебного процесса. А не имеющей денег на адвоката журналистке пришлось защищать себя, в основном, самой.

В духе советского обычая подавления всякой критики в свой адрес, истец, кроме денежной компенсации, потребовал еще ни много, ни мало – уничтожения всего тиража книги ответчика. Тут истец явно не учел главного: что в Соединенных Штатах – более ревностное отношение к свободе слова, чем привычное нам по Советскому Союзу; а также – и более ревностное отношение к законности. В результате компенсацию пришлось платить не ответчику, а самому истцу – правда, уже не 10 миллинов, а всего 8 тысяч.

Удивительно то, что как Езерская, так и Шемякин – политические эмигранты, выдавленные с родины советской партократией, т. е., казалось бы, "товарищи по несчастью". И вот, н'а тебе: ожесточенное противостояние, инициированное иском Шемякина.

Думается, что описанное Езерской – это один из заметных штрихов драматизма недавней еще истории советской политической эмиграции в Штатах.